Следственный эксперимент

Люди, а не преступление.

В русской литературе 19 века хороший детективный сюжет - большая редкость. Писателям того времени гораздо интереснее  было эмоциональное состояние персонажей, истоки их характеров и  характеры сами по себе. Авторы превращали даже криминальную историю в рассказ о людях и судьбах, а не в описание преступления.

Историю судеб простых русских крестьян рассказал в своём моноспектакле "Мужики" заслуженный артист России Равиль Гилязетдинов на сцене Одного театра.

Следственный эксперимент.

Жанр спектакля определен, как авторское расследование, хотя гораздо точнее было бы назвать происходящее на сцене - следственным экспериментом: преступление совершено, виновный и свидетели присутствуют, теперь задача - восстановить картину и понять, из-за чего произошла трагедия.

Мастер перевоплощений - Равиль Гилязетдинов представил зрителю целую галерею образов от дураковатого подмастерья Матюши и заковыристого фольклорного старичка Сергеича до зловещей знахарки-ведьмы Федосьи и сурового "печерского старичища". Знакомя зрителей с персонажами спектакля, актер метко расставляет крючки-акценты мелкие детальки образа, позволяющие зрителям легко отличить статного и сурового Петра от, например, мягкого и уступчивого Семена Яковлича. Не по меняющемуся головному убору и даже не по произносимому тексту, а по переменившейся осанке, повороту головы или улыбке. Звучит неправдоподобно? Чтож, в этом случае, чтобы убедиться, достаточно просто посмотреть спектакль.

Игры со временем и с публикой.

Актёр очень бережно обработал оригинальный текст рассказа, из-за чего спектакль приобрёл весьма солидный хронометраж: порядка 2х часов. За это время зритель станет свидетелем и долгих мужицких разговоров, и ловкого торгашества, и веселого сватовства, и даже тайных нАговоров. Происходить будет многое, но почему-то через какое-то время начнёт всё ярче проступать ощущение, что действие мечется в замкнутом пространстве. Это пространство вместо стен ограждают главные герои. Каждый готов с удовольствием рассказать о себе кучу интересного, но дальше сюжет не пропускает, история рикошетит от одного персонажа к другому - и снова рассказ-воспоминание, и снова рикошет. Из-за этого спектакль ощущается даже длиннее, чем есть на самом деле.

Растягивают постановку и заигрывания со зрительным залом ("что делают жених с невестой? правильно! тупят...ся"). Не спорю, такой ход вносит в спектакль определенную живость и даже нотки перформанса (тем более, всегда приятно смотреть, как кто-то мнётся и краснеет), но есть и обратная сторона: из-за долгого отклика зрителей спектакль довольно быстро начинает провисать, а нотки перформанса так и норовят перетечь в детский утренник с аниматорами. Очень хорошо, что взаимодействие с залом ограничивается первой половиной спектакля, позволяя зрителям дальше беспрепятственно следить за историей каждого "мужика".

Традиции и обычаи.

В основу спектакля лёг рассказ А.Ф.Писемского "Плотничья артель" - яркий пример натурализма. По сути - набор зарисовок из жизни села XIX века. Что действительно прекрасно и в рассказе, и, конечно, в спектакле - так это описание обрядов и традиций того времени. От светлого и совершенно чудесного (несмотря на интерактив с залом) сватовства, с обрядовыми песнями, приговорами и дразнилками; до зловещего, мрачного, но очень эффектного колдовства на трёх гробах. Точно подобранные песни, тянущиеся, как народный стон, полнозвучные, тягучие, насыщенные, придают спектаклю особое очарование, добавляя красок в каждый эпизод. На таком фоне любое преступление как-то теряется и сглаживается. Остаётся только по примеру старичка Сергеича грустно развести руками и, понурившись, посеменить прочь.

Моноспектакль Равиля Гилязетдинова "Мужики" - это следственный эксперимент, где один и тот же человек попеременно становится и жертвой, и свидетелем, и убийцей.